Владимир Путин предложил Станиславу Говорухину возглавить его предвыборный штаб на президентских выборах. Режиссер не раз критиковал премьера. Сам Говорухин, поблагодарив за доверие, назвал политику и режиссуру "смежными искусствами". Другими членами штаба стали люди совершенно разных профессий: учитель истории Людмила Бокова, глава профсоюза работников угольной промышленности Иван Мохначук, экс-президент, а ныне сенатор от Чувашии, координатор составления программы Народного фронта Николай Федоров, защитник прав автомобилистов Вячеслав Лысаков и известный детских хирург, президент Национальной медицинской палаты, директор НИИ неотложной детской хирургии и травматологии, член Координационного совета Общероссийского народного фронта Леонид Рошаль.
- Леонид Михайлович, для Вас было неожиданностью узнать, что Вы стали участником штаба?
- Полной.
- Давайте разберемся. Не все в курсе. Вы член партии "Единая Россия"?
- Нет, я не член партии "Единая Россия".
- А на каких основаниях Вы вошли в предвыборный штаб Путина?
- В этом штабе основное число – не члены партии. Вы это не знали?
- Нет. Но они члены Народного фронта при этом?
- Да, члены Народного фронта.
- Очень многим этот Народный фронт казался предвыборным проектом перед выборами в Думу. Вот мы их перешагнули. Впереди – президентские. И опять Народный фронт. Почему?
- Я думаю, что это была какая-то ошибка – чуть понизить Народный фронт перед выборами. Думаю, какое-то число голосов потеряли на этом.
- Почему? Партия шла, как "Единая Россия".
- Да, я понимаю, но мы все же не "Единая Россия". Думаю, это задумка Народного фронта. Хорошая задумка. Я не рассматриваю это как "освежение" "Единой России". Я смотрю на это как на возможность через Народный фронт сделать полезное дело, в частности, для здравоохранения.
- Чего Вы реально добились?
- Мы очень много добились в законе об охране здоровья, который, если бы не Народный фронт, не участие Национальной медицинской палаты, мог бы быть принят в том виде, в котором его подали. Там много было вопросов, которые нуждались в изменении. Вы знаете, сколько мы туда поправок ввели после того, когда хотели этот закон принять?
- Я слышал, что их были десятки.
- Нет, сто девять.
- Сто девять?!
- Причем очень принципиальных.
- Сколько прошло?
- Сто девять и прошло. Мы организовали действительно всенародное обсуждение. Это первое направление. Это была победа, хотя еще кое-что в законе надо доделывать. Второе: Национальная медицинская палата была основой для создания программы Народного фронта. Называется она "Здоровье нации". Программа Народного фронта. В ней есть положение, которое чрезвычайно важно для нас с вами. Например, очень простенькое: за пять лет увеличить число россиян, которые довольны здравоохранением, в два раза.
- Министерства, комитеты Госдумы лишние в этой конструкции или как?
- Они не лишние в этой конструкции. Какая-то суетливость была. И это был недостаток. А потому, почему ..., потому что фактически было соединены гражданские общества это обсуждение. Мы вошли в Народный фронт, и стало возможным прямо глаза в глаза Владимиру Владимировичу сказать: "Посмотрите, что делается законом". Такое руководству надо говорить. И только это дало возможность впервые в истории – сами думцы говорят об этом – повернуть закон, который уже был принят в первом чтении, в нормальное русло.
- В силу свой профессиональной деятельности вы принадлежите к такому цеху, где сильны и популярны не либеральные настроения, а настроения, традиционные для нашей интеллигенции, где считается неприличным работать вместе с властью, подавать ей руку. Что можете ответить Вашим критикам? Многие обвиняют Вас в близости к власти.
- Я не знаю. Я веду Twitter. Там один на сотню может сказать, что я продался. Я далеко не молодой человек, но хочу успеть еще при жизни сделать что-то доброе. Не болтаться на площади и орать, а сделать конкретную вещь для конкретных людей в плане здравоохранения. Я вижу, что это можно сделать в течение 5-6 лет и через те структуры, которые действуют сегодня. Поэтому я не разделяю то, что делала "Единая Россия" по многим пунктам, в частности, по здравоохранению, но я вижу тот рычаг, с помощью которого можно хотя бы что-то сделать в этой области. Другого пути я не вижу.
- Вы привели очень интересную статистику – одно обращение на сотню посланий в Twitter. Очень впечатляют картинки с площадей в последние дни. Народу много, но это все равно в разы меньше, чем требуется по закону для создания в России политической партии. С этим законом можно соглашаться, можно не соглашаться – он есть. Соберите людей и создайте партию. А почему у нашей радикальной оппозиции силенок хватает только на то, чтобы выйти на площадь раз в месяц, а не вести рутинную политическую работу?
- Думаю, это во многом зависит от культуры. Посмотрите, в Америке во время выборов президента между республиканской и демократической партиями перевес был в несколько голосов.
- Да, особенно когда были Буш и Гор.
- Да, всего несколько голосов, минимальный разрыв. Народ понимает, что такое большинство. Я думаю, это недоразвитость общества, когда народ не воспринимает. Я не против митингов, честно говорю. Я сам в каких-то участвовал раньше. Но я боюсь крови, прямо говорю.
- Леонид Михайлович, Вы на выборы ходили?
- А как же.
- Не буду Вас спрашивать, за кого голосовали.
- Это личное дело.
- Это некорректно. Что скажете, глядя на результаты выборов.
- Думаю, что для меня победа "Единой России" была неожиданной. Я думал, что они потеряют очень много голосов. Думал, они наберут в целом по стране 35-37%. И когда было набрано почти 50%, я посчитал, что это очень здорово, что победила "Единая Россия".
- А про остальных? Сильно поднялась оппозиция в этот раз?
- Что такое поднялась? Говорят, что демократии нет, но это как раз и есть демократия. ЛДПР – на 20 мест больше. КПРФ – на 20 мест больше.
- Коммунисты даже больше прибавили.
- Там, где КПРФ победила, сбрасывали бюллетени что ли? Так тоже нельзя.
